Оргия Праведников - Убить свою мать

Горный Китай, монастырь Чжуан Чжоу Год от рождества Христова - восемьсот пятьдесят третий Некто спросил Линь Цзынь: "Что есть мать?" - Алчность и страсть есть мать, - ответил Мастер - Когда сосредоточеным сознанием мы вступаем в чувственный мир Мир страстей и вожделений И пытаемся найти все эти страсти Но видим лишь стоящую за ними пустоту Когда нигде нет привязанности Это называется "убить свою мать" Я сомневался, признаюсь, что это сбудется с ним Что он прорвётся сквозь колодец и выйдет живым Но оказалось, что он твёрже в поступках, чем иные в словах Короче, утро было ясным, не хотелось вставать Но эта сволочь подняла меня в шесть тридцать пять И я спросонья понял только одно: меня не мучает страх Когда я выскочил из ванной с полотенцем в руках Он ставил чайник на посуду, грохоча второпях И что-то брешило, крутилось, нарастало, начинало сиять Я вдруг поймал его глаза, в них искры бились ключом И я стал больше, чем я был, и чем я буду ещё Я успокоился и сел, мне стало ясно: Он убил свою мать И время встало навсегда, поскольку время стоит А он сказал, что в понедельник шеф собрался на Крит Короче, надо до отъезда заскочить к нему, работу забрать И он заваривал чай, он резал плавленный сыр А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир Я рассмеялся и сказал: "Ну как ты мог, это же всё-таки мать!" И он терзал на подоконнике плавленный сыр А я уже почти припомнил, кто творил этот мир И я сказал ему: "Убивец, как ты мог, она же всё-таки мать!" И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним И он сказал: "Но ты ведь тоже стал собою самим" А я сказал: "Найти не трудно, но в десятки раз сложней не терять" И будь любезен прекратить свой жизнерадостный бред Ты видишь свет во-мне, но это есть твой собственный свет Твоя ответственность отныне безмерна - ты убил свою мать! Изволь немедля прекратить свой жизнерадостный бред Ты видишь свет во-мне, но это есть твой собственный свет Твоя ответственность безмерна, ты свободен, ты убил свою мать! На дальней стройке заворочался проснувшийся кран Стакан в руке моей являл собою только стакан И первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела благодать! И мы обнялись и пошли бродить под небом земли И это небо было нами и мы были одним Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать И мы обнялись и пошли бродить под небом земли И это небо было нами, и мы были одни Всегда приятно чуть подольше быть с тем, кто убил свою мать